И.Ф.Шарыгин
2001

Реформа образования: proтив и contra
(сочинение на незаданную тему)

Моими любимыми школьными предметами были математика и литература. Учительница литературы Галина Давыдовна Привалова познакомила меня (и других своих учеников) с великой русской литературой и научила правильно писать сочинения. Первое — это нужен план, состоящий из трех частей: вступление, основная часть и заключение. Сочинение должно выражать твое личное мнение, твои собственные мысли, даже если это мнение и эти мысли не соответствуют общепринятым. Так учили меня в советской школе. Я пытался следовать советам моей учительницы, хотя не всегда удачно. Точный план составить не удалось. Говорят, что теперь сочинение в школе отменяется. Будет изложение (чужих мыслей). Жалко детей. Жалко также, что их вынуждают делать выбор между математикой и литературой. А как быть, если хочется знать и то, и другое, и даже третье.

Вопрос: Вы не боитесь, что Вас назовут человеком,
развалившим отечественное образование.

Ответ: Во-первых, без эксперимента развалить образование
невозможно. Надо экспериментировать много лет,
чтобы потом принять решение.

(Из интервью, данного Министром Образования России
В.М. Филипповым корреспонденту "Российской газеты"
Виктории Молодцовой, 20 февраля 2001 года. )

Вступление.

Давид Самойлов и реформы

В 1990 году в тихом эстонском городе Пярну скончался великий русский поэт Давид Самойлов. Находясь в некотором отдалении от политических бурь, охвативших страну, мудрый человек сумел рассмотреть истинное лицо тех, кто рвался к власти, выкрикивая громкие демократические лозунги. К сожалению, мы в большинстве своем, ослепленные, оглушенные и оглупленные, оказались не способными осмыслить суть происходящего. Незадолго до смерти, вероятно, в середине 1989 года (!!!) Самойлов написал

Трудна России демократия
Не тем, что мнений разнобой,
А тем, что возмечтала шатия
Вести Россию за собой.

Ложь убедительнее истины
Для тех, кто ждет, разинув рот.
О том, что те пути убийственны,
Узнаем после. В свой черед.

Узнали!

Летом 1991 года первым российским президентом был избран Ельцин. Вместе с ним к власти пришли люди, сумевшие дважды использовать в целях карьеры коммунистическую партию, во время вступив в нее и торжественно выйдя. Тот, кто раньше не успел вступить в партию, значительно проиграл на старте, поскольку не имел возможности ни сдать, ни сжечь партбилет. Первым указом, подписанным будущим самодержцем, стал указ об образовании. Вскоре выяснилось, что этот указ был исключительно агитпроповской акцией.

Новые хозяева страны, занявшись таким увлекательным делом, как реформирование и приватизация экономики, об образовании забыли. На десять лет. Как оказалось, к счастью. Реформаторское рвение первых придворных министров от образования сдерживалось скудным финансированием и по этой причине не выходило далеко за стены министерства. Кое-что они сумели разрушить, но не слишком много. И система образования в целом, несмотря на нищенское существование, и даже отчасти, как это ни дико звучит, благодаря нему, выжила и даже сохранила относительно высокий уровень.

Разобравшись с экономикой, реформаторы обратили свой удивленный и незамутненный взгляд на образование. Оказывается, в стране есть еще что реформировать и даже приватизировать! И они энергично взялись за дело. Но теперь мы имеем дело не с наивными новичками, стеснительно прикрывавшимися фиговым листом демократии. За дело взялись люди, накопившие изрядный реформаторский опыт или, в крайнем случае, изучившие его на очень наглядных примерах. Выброшены тормозящие процесс демократические процедуры, такие как гласность, дискуссия, альтернативность, изучение общественного мнения. Как учил Суворов, главное — быстрота и натиск, чтобы никто не успел опомниться.

Основная часть:
зачем, кто и как реформирует наше образование.

1. Можно ли реформировать керосиновую лампу?

Сегодня реформы нашего образования привлекают самое пристальное внимание и высоких политиков и широкой общественности нашей страны. С интересом наблюдают за этими реформами из-за рубежа, причем не только наблюдают, но даже отчасти направляют их. И это лишний раз подтверждает, что образование является одним из важнейших стратегических ресурсов, сновой экономической, технологической и военной безопасности страны.

Но, к сожалению, у реформ в некотором смысле отсутствует отправная точка. Все официальные документы начинаются с середины. Руководители российского образования, а они все сплошь реформаторы, не только не отвечают на такие важнейшие вопросы, как: Почему надо реформировать образование? Каковы цели этого реформирования? Они даже не ставят эти вопросы. Ни в одном документе, от них исходящем, не сформулированы четко цели образования вообще. Вы не сможете найти там и серьезный научный анализ сегодняшнего состояния дел в системе образования. Непонятно даже, что такое реформа образования?

Возможно, что они не только не владеют необходимой информацией, но и в глубине души опасаются, что серьезный и объективный анализ может привести к выводам, прямо противоположным тем, которые они внушают обществу.

В середине февраля этого 2001 года фонд Горбачева организовал общественное обсуждение реформы нашего образования. К сожалению, обсуждения не было. Реформаторы и их оппоненты говорили о своем, а любезные организаторы старались, чтобы их пути не пересекались, полагая, что именно так достигается так называемый "консенсус". Открыл обсуждение ректор Высшей школы экономики Кузьминов, являющийся по непонятным мне причинам одним из главных, а возможно, и самым главным идеологом образовательной реформы. После своего выступления он уехал не сразу, как положено большому начальнику, а несколько задержался за столом президиума, чтобы побеседовать с сидящим рядом человеком, и заодно продемонстрировать всем, что его абсолютно не интересует мнение выступавшего после него академика Аносова. Обосновывая необходимость образовательной реформы, ректор Высшей школы экономики привел пример, показавшийся мне несколько странным и не относящимся к делу. Как бы вы ни чистили и ни ремонтировали керосиновую лампу, она не превратится в электрическую, — просветил он нас. Судя по всему, этот образ очень понравился образовательному начальству. Пассаж про керосиновую лампу повторил и приехавший к концу собрания замминистра Болотов.

Итак, нам объясняют, что мы учим детей при керосиновой лампе, в то время как где-то там уже используют электрические. И, кроме того, для перехода к электрической энергии нужны достаточно радикальные средства.

А реформировать керосиновую лампу в электрическую, стало быть, можно? Как ни крути, а переход от керосиновой лампы к электрической является скорее революционным актом, а не реформаторским. Большевики были более последовательны: революция — единственный путь в светлое будущее, реформаторство приравнивалось к предательству. Впрочем, и они не очень-то торопились с революционными изменениями в образовании.

Но все же я осмелюсь утверждать, что выбор в качестве основной именно реформаторской терминологии объясняется не только и даже не столько идейными соображениями. (На революционную риторику нынче наложено табу, хотя большинство изменений в жизни нашего общество носит сегодня именно революционный характер, в самом худшем смысле.) "Реформа" является нынче тем самым волшебным словом, под которое можно просить и даже требовать кредитов, инвестиций и прочих капиталовложений. Основная цель реформаторов в образовании сегодня — добиться финансирования образовательной реформы. Говорят, что только для запуска реформы требуется... (здесь называется такая астрономическая для образования сумма, что я просто не рискую ее привести.) Но, судя по всему, реформа уже запущена, а значит, часть денег уже поступила.

Главное в реформе — не результат, но процесс, и даже не процесс реформирования, а запуска реформы. В быстром окончании этого процесса не заинтересованы, прежде всего, сами реформаторы. Вообще, занятие реформированием в нашей стране — дело весьма прибыльное, в некотором смысле оно даже более прибыльно, чем приватизация, поскольку реформаторы, как показала практика, ни за что не отвечают и ничем не рискуют.

Кот Васька ранее слушал да ел. Нынешние Васьки только едят и уже не слушают. А вот, что они едят, да и сколько, нам знать не положено.

2. Инновации.

Одной из самых тучных и самых священных коров из пасущихся ныне на ниве реформируемого просвещения священных коров носит имя "Инновация". На том же совещании в Горбачевском фонде звучали выражения: инновационные проекты, инновационные фонды, инновационные школы. Один из выступавших сетовал на то, что у нас в школе слабо используется "инновационный потенциал". Моя попытка выяснить, что такое "инновационный потенциал" и, вообще, какая разница между "инновацией" и бывшей ранее в ходу "новацией", получила снисходительно-ироничный ответ: "Да вы не волнуйтесь, никакой разницы нет".

Я решил попытаться разобраться в смысле слов самостоятельно. Вспомнилось не столь давнее прошлое. В эпоху социализма было широко развито движение новаторов как один из важнейших элементов социалистического соревнования. Сначала новаторы были лишь в производственной сфере. Продуктом их деятельности были новации, то есть всевозможные новшества, позволяющие увеличить производительность труда. Некоторые из этих новшеств и в самом деле оказывались достаточно полезными, другие  — не очень, бывали и вредные. Новаторы, как правило, были чистой воды идеалистами и энтузиастами. За свои новации они большею частью получали почетные грамоты, а иногда и небольшие денежные премии. В это трудно сегодня поверить, но в те времена почет и уважение иногда значил больше, чем деньги.

В 80-е годы новаторы были обнаружены и в системе образования. С легкой руки некоторых журналистов новаторами была объявлена небольшая группа учителей. О них писали газеты, снимали фильмы, показывали по телевизору проводимые ими уроки. Будучи по образованию математиком, я не без интереса и с большим удивлением наблюдал за деятельностью одного из учителей — новаторов, специализировавшегося на преподавании математики. Широкой общественности он понравился своей артистичностью и утверждением, что математике, да и вообще любому предмету можно научить кого угодно за несколько месяцев. Важна лишь правильная методика. Меня же он потряс своей почти абсолютной математической неграмотностью (сужу об этом по фрагментам уроков, демонстрировавшихся по телевизору, и по конспектам, публиковавшимся в "Учительской газете").

По моему глубокому убеждению, учитель, владеющий методикой, но не знающий предмета, представляет большую социальную опасность. Ученики таких учителей устраивают многочисленные технические, экономические и даже природные катастрофы.

Но я немного отвлекся.

Нынче вместо "новаций" у нас "инновации", а вместо "новаторов" стало быть — "инноваторы".

Как в известном анекдоте, вместо водки — коньяк, а вместо...

Как ни пытаются наши реформаторы откреститься от прошлого, им это никак не удается. Причем из прошлого они почему-то берут как раз худшие образцы. А одной из давних традиций у нас является неуважение к собственным традициям, переоценка зарубежного опыта, трепетное отношение ко всякого рода новациям, а теперь уже инновациям. Но если, говоря о недавнем прошлом, я могу привести конкретные примеры новаторов от образования и новаций в образовании, некоторые из которых были известны еще во времена Яна Амоса Каменского, то нынче, несмотря на то, что со всех сторон слышишь слова об инновационном движении, инновационных проектах и прочее, ни одного конкретного примера я привести не могу. Похоже, что главной новацией, вернее, инновацией пост советской эпохи в образовании является именно введение термина "инновация". Но все же несколько общих признаков можно выделить.

Прежде всего, "инновация" сегодня является, как и слово "реформа", также волшебным словом, с помощью которого можно добиться финансирования любого проекта. Для этого необходимо, а иногда и достаточно написать на нем "инновационный". Более того, как только нужное финансирование проекта получено, в соответствии с ныне действующими правилами игры, его ни в коем случае не следует реализовывать, а сразу приступить к разработке еще более инновационного проекта. Таким образом, инновационная (или инноваторская) деятельность сводится к создании последовательности проектов с грифом "инновационный" и получении под них денег. Проекты — виртуальные, зато деньги реальные. В соответствии с планом реформирования образования предполагается значительное увеличение финансирования инновационных проектов.

С инновациями связан и один очень серьезный процесс, наблюдаемый в нашей школе. Почти повсюду мы видим прямое копирование и примитивное заимствование не лучших западных, в первую очередь, американских образцов. Все эти взятые из разных опер гимназии и лицеи, бакалавриаты и колледжи, вперемежку с кое-где еще сохранившимися обычными школами превращают наше образование в подобие вавилонской башни. Здесь даже неважно, что лучше, а что хуже. Все это разрушает российскую школу, понимая школу как направление, связанное единством взглядов, общностью и преемственностью принципов и методов. Система образования заболевает, уже заболела, серьезной и разрушительной психической болезнью — раздвоением личности, т. е шизофренией.

Здесь мне могут возразить, а как же могло быть иначе, если именно этой болезнью последние пятнадцать лет страдает все наше общество. Дело как раз в том, что образование является, наверно, одной из наиболее инерционных общественных систем, у нее относительно неплохо развиты имунные механизмы. Поэтому оно лучше других систем способно сопротивляться чужеродным воздействиям. Эта способность характерна в первую очередь таким стержневым образовательным и воспитательным предметам, как литература и математика. Сохранение здоровой, хотя бы относительно, системы образования сохраняет надежду и на будущее выздоровление всего общества. Именно поэтому, возможно инстинктивно, наше общество пытается разобраться в проводимых образовательных реформах, а реформаторы, вполне сознательно, не дают истинной информации.

3. Кто проводит реформы образования?

А кто вообще должен и может проводить реформы? Возможна ли в принципе реформа системы изнутри? Вообще говоря, возможна, если существует серьезная внешняя угроза ее существованию или благополучию. Именно по этой причине Советский Союз смог провести свою промышленную реформу, распавшуюся на два этапа — довоенный (30-е годы прошлого столетия) и послевоенный (50-е годы), а Соединенные Штаты сделали ответный рывок в 70-е годы.

Сегодняшняя реформа образования затеяна сверху руководителями системы образования. Возможно, они почувствовали некую угрозу своему относительному благополучию. Но если это так, то эта реформа обречена на скорый провал. Учитель сегодня нищ и обездолен, а руководят реформой люди достаточно состоятельные и, большею частью, несправедливо состоятельные. А идея справедливости всегда была чуть ли не основой национальной российской идеи, поисками которой так озабочены нынешние российские руководители. Сытый голодного не разумеет. Верность (справедливость!!!) этой пословицы многократно подтверждена нашей историей, например, Столыпинской реформой.

Но в любом случае, кто бы реформу ни затевал, проводиться она должна под жесточайшим общественным контролем, должна существовать авторитетная и влиятельная группа независимых экспертов, которая бы оценивала программу реформ, предварительные результаты, вырабатывала рекомендации. Сама же программа реформ должна содержать систему обратных связей и список альтернативных подпрограмм, которые должны реализовываться в зависимости от результата соответствующего этапа реформы. Ничего этого нет. Команда реформаторов играет в футбол с убогой тактикой — бей, беги. И даже хуже. Похоже, некоторые из них не знают, где свои ворота, а где чужие, и бьют и бегут они в разные стороны.

Кто же входит в эту команду. Прежде всего, это работники Министерства Образования и сотрудники Российской Академии Образования. ( Хочу обратить внимание на умение наших академиков от образования подбирать для своей академии знаковую аббревиатуру. Ранее это была АПН, ныне РАО. АПН в советское время — это Агентство печати Новости, а также Академия Педагогических Наук. Ну, а что такое РАО — объяснять не нужно.) Указанная Академия сегодня, по сути, является подразделением министерства. Она обязана лишь исполнять исходящие из министерских коридоров указания, не требуются даже научные обоснования. В последнее время роль лидеров в команде реформаторов взяли на себя сотрудники Высшей школы экономики. Причина этого становится понятной, когда узнаешь список профессорско-преподавательского состава этой школы. Практически все известные стране экономисты-реформаторы и политтехнологи преподают в этой школе. На роль тренеров команды реформаторов сейчас претендуют некоторые известные деятели политического шоу — бизнеса из правой части думского политического спектра. Несколько в стороне, на центральной трибуне расположился думский комитет по образованию, который обозначает редким свистом протест против реформ, но никаких конкретных действий не предпринимает. (Во всяком случае, я о них не знаю.) Позиция удобная, но лишь на время.

Наверное, самое ужасное то, что люди, занимающиеся реформированием образования, сами плохо образованы. А то, что многие имеют высокие научные звания, является укором нашей науке. Судить об уровне образованности наших реформаторов можно, например, по издаваемым материалам. Я читаю анонимный документ под названием "Основные направления социально-экономической политики правительства Российской Федерации на долгосрочную перспективу" и ничего не понимаю. Прежде всего, что предлагается - "реформирование" образования или же лишь "модернизация"? Это все же разные вещи. Документ плохо структурирован, написан на скверном русском языке и заполнен трескучими декларативными заявлениями. Ограничусь одной, относительно понятной цитатой, в которой говорится о модернизации общего среднего образования: "Главная стратегическая линия развития общего среднего образования состоит в его адаптации к изменившимся социально-экономическим условиям — в части содержания образования, во внутреннем устройстве школы, в ее организационно-экономическом механизме, в управлении. Необходимые условия реализации этой линии: личностная ориентированность и индивидуализация образовательного процесса; многообразие образовательных учреждений и вариативность образовательных программ; эффективная поддержка инновационных мероприятий и активное участие общества в образовательной деятельности, в развитии образования". Некоторые утверждения, содержащиеся в этой цитате, являются обычными банальностями (например, о необходимости адаптации), а иные далеко не очевидны, и нуждаются в обосновании. Но никаких обоснований в документе нет. Он целиком написан в повелительном наклонении.

Документ полон чисто формальными противоречиями. Например, авторы говорят о высоком образовательном уровне населения России. Но тогда зачем реформировать систему, обеспечивающую высокий образовательный уровень. Авторы говорят, что не следует "консервировать даже то, что когда-то было лучшим в мире". (Здесь явный намек на точные дисциплины и математику.) Но если что-то когда-то было и его уже нет, то и "консервировать" нечего. А если что-то и сегодня остается лучшим или одним из лучших, то в первую очередь потому, что не "законсервировано".

И все же не удержусь, а приведу еще одну цитату из рассматриваемого документа: "За счет доходов из внебюджетных источников учебные заведения получают право без ограничений устанавливать любые размеры оплаты труда и премирования". Так вот оно что! Право-то имеют все, но воспользуются им избранные. Так, что если какая-нибудь группа писателей-приватизаторов или реформаторов вновь пожелает осчастливить человечество своим интеллектуальным продуктом, то это можно будет пустить по линии методических учебных пособий и оплатить без ограничений. При этом средний уровень зарплаты у работников образования значительно вырастет. И об этом серьезном успехе. из наших СМИ с удивлением узнают учителя

Еще с одним очевидным противоречием постоянно приходится сталкиваться, читая исходящие от реформаторов документы, их интервью или слушая выступления. Они декларируют, что одной из важнейших задач образования сегодня состоит в том, чтобы научить ученика получать необходимую и достоверную информацию, выявлять ее в том огромном информационном потоке, который обрушивается сегодня на человечество и человека. С этим нельзя не согласиться. Но сами они либо не умеют добывать достоверную информацию, либо не желают ею с нами делиться.

Может мне просто не везет, но всякий раз, когда я читаю или слышу от них конкретную и проверяемую информацию, выясняется — вранье. Вот Кузьминов, в интервью "Независимой газете" заявляет, что в Голландии одно из лучших в мире математическое образование. Но это вовсе не так. Голландия вообще входит в 3-ю группу стран по уровню развития математической науки и математического образования. В настоящий момент Международный Математический Союз проводит голосование по переводу Голландии в более высокую — 4-ю группу. Россия же входит в высшую — 5-ю группу.

Утверждают, что во многих странах, например, в Японии имеет место единый экзамен. Да, там есть единый экзамен, по результатам которого Вузы принимают документы, после чего каждый Вуз проводит уже свой вступительный экзамен. Как видим, единый экзамен в Японии имеет совсем иное предназначение, чем единый экзамен, который пытаются ввести в России. Несколько лет тому назад в Японии стали использовать тестовую форму единого экзамена. По мнению некоторых ведущих специалистов, это стало причиной снижения уровня подготовки студентов, и теперь в Японии переходят к старым традиционным формам экзамена.

Как говорится, маленькая ложь рождает большое недоверие. Я не могу, например, понять, откуда появилась величина в 2 000 долларов, которую, как нас уверяют, расходуют в среднем родители одного московского абитуриента. Эту сумму указывают абсолютно все, даже журналисты "МК". Некое объяснение я все же нашел. На том же совещании в фонде Горбачева выступил один директор московской школы. Оказывается, он провел опрос среди выпускников своей школы и получил именно эту величину. Своим открытием он, возможно, поделился с ведущими реформаторами, а может и сам входит в их число. А с другой стороны, я думаю, что большинство его выпускников поступает именно в Высшую школу экономики. А там обучение на факультете довузовской подготовки стоит как раз порядка 2 000 долларов. Среди московских Вузов именно Высшая школа экономики имеет самый большой и, наверно, самый дорогостоящий (для слушателей) факультет довузовской подготовки. Как говорится, круг замкнулся. Пустяк, но многозначительный.

Получается, что ни одному числу, ни одному факту, сообщаемому реформаторами, верить нельзя, если нет возможности проверить, каким путем оно получено.

Надо ли говорить, что при отсутствии достоверной информации нельзя управлять государством, а тем более проводит радикальные реформы. И вообще, при отсутствии достоверной информации ничего конструктивного сделать нельзя. Стоит напомнить, что одна из причин развала Советского Союза состояла в том, что высшее руководство страны получало отретушированную и даже просто искаженную информацию о положении в стране, вследствие чего принимало решения, прямо противоположные необходимым.

Общая картина образовательной реформы становится и вовсе сюрреалистической, когда обнаруживаешь, что вопросами содержания образования и экономики образования занимаются различные, никак не связанные друг с другом группы. Здесь трудно даже найти нужное сравнение. Разве что сравнить эту ситуацию с армией, которая готовится к ответственной операции, но при этом ее сухопутный и воздушный штабы разрабатывают свои планы в тайне друг от друга. Если операция и в самом деле начнется, начнут бить по своим.

...Похоже, уже начали.

4. Реформа содержания и педагогический эксперимент

Очень трудно понять, как реформаторы собираются реформировать содержание учебных программ. Непонятно даже, сколько лет придется учиться в школе будущим поколениям российских детей. Как должно меняться содержание школьного образования? С одной стороны, постоянно слышишь и читаешь общие слова о необходимости развивать коммуникативные умения. Если я верно понимаю понятие "коммуникативность", то казалось бы, что надо обратить особое внимание на изучение таких предметов, как литература и математика. Именно они делают наибольший вклад в развитие коммуникативных умений, дают возможность человеку свободно общаться друг с другом, со сложными механизмами и даже с иным разумом. Но с другой стороны, когда знакомишься с проектами учебных планов, с предложениями по изменению предметных программ, то наблюдаешь прямо противоположное. Сокращаются часы, отводимые на литературу и математику. Из программ исключаются важнейшие разделы. А о таких "мелких" предметах, как физика, химия, биология и говорить нечего. Они полностью исключаются из программ, а вместо них предлагается ввести интегральный предмет под названием "естествознание". Некоторые радикалы предлагают в эту же братскую могилу отправить и математику.

Трудно разобраться также и в том, кто все же занимается разработкой этого нового содержания, какова здесь общая концепция.

Отчасти можно понять стремление реформаторов обновить содержание, исключив из него устаревшие, по их мнению, предметы и разделы, и включив в программу средней школы новые и модные. Это должно, опять же по их мнению, помочь выпускникам быстрее адаптироваться к условиям современной жизни. Но путь этот очень опасный, такие попытки делались многократно. Большинство из них, даже самых благих, кончались сокрушительной неудачей, предвидеть которую изначально было почти невозможно. Сегодня, когда неимоверно выросло количество узкоспециализированных ультрасовременных предметов не стоит даже и стремиться охватить их все. А надо улучшить именно базовую подготовку выпускников, усилить роль фундаментальных дисциплин.

Кроме того, надо четко понимать, что образовательный процесс подчиняется строгим биологическим законам и сходен с процессом вынашивания и развития плода. Подобно тому, как плод в своем развитии повторяет в миниатюре эволюционный процесс развития жизни, человеку в процессе образования необходимо в некотором смысле повторить исторический путь развития человечества. (Принцип историзма.) Известно, что в своем развитии плод млекопитающих имеет жаберный период. Эксперименты, поставленные на крысах (к счастью), показали, что в случае отсутствия этого периода появлялось неполноценное потомство.

Я, конечно, не предлагаю ввести в школьную программу Птоломеевскую геоцентрическую систему строения мира. Хотя полной уверенности в том, что этого делать не стоит, у меня нет.

Попытки ускорить процесс образования, вывести учащегося одним махом на уровень современной науки делались неоднократно и, как правило, безуспешно. К счастью, особого вреда от этого не было, поскольку подобные ультрасовременные курсы предлагались студентам, т.е. людям достаточно развитым, а авторами курсов были крупнейшие ученые. Как показывает практика, медленнее всего меняется содержание обучения в вузах, готовящих научные кадры для фундаментальных наук.

С сентября 2001 года в нашей стране начинается, должен начаться массовый эксперимент по... (здесь я не смог найти нужную формулировку и вынужден был поставить многоточие.) В ряде регионов России школы будут работать по новым программам и новым учебным планам (которых пока нет). Я полагаю, что здравый смысл учителей окажется сильней энергии реформаторов и они будут учить учеников так, как считают нужным, а небольшая прибавка к жалованью за эксперимент им не помешает. Но меня волнует нравственная сторона проблемы. Допустим ли в принципе массовый эксперимент, объектом которого является человек, ребенок. Одна из первых заповедей профессии учителя та же, что и у врача: "Не навреди". И бремя доказательства безвредности предлагаемых экспериментов лежит на реформаторах.

И в принципе, может ли массовый педагогический эксперимент использован для управления образованием? Ведь его результат в полной мере будет известен лишь спустя много лет.

5. Каковы же цели образования
(попытка обозначить собственную позицию)

В чем же все-таки основная цель системы образования? Можно сказать, что целью образования является воспроизводство социальной системы. Такой взгляд отражает позицию правящего слоя и в равной степени справедлив для любых режимов — демократических и тоталитарных. И если социальная система соответствует интересам подавляющей части населения страны, то система образования становится важнейшим средством развития. Здесь можно привести два принципиально различных примера: Япония и Китай. В ином случае система образования может превратиться в очень мощную силу, разрушающую страну изнутри.

Вероятно, наши реформаторы полагают, что система образования, созданная коммунистами, должна быть реформирована по одной лишь этой причине. Да, система эта оказалась достаточно эффективной. Именно она не просто содействовала победе Советского Союза в Великой Отечественной Войне, но стала той базой, на основе которой оказалась возможной эта победа. Победа в этой войне — эта также и победа интеллекта и образованности. Но в дальнейшем нравственный внутренний стержень системы образования начал серьезно отступать от направления, задаваемого правящим режимом. И справедлив также тезис, что именно система образования во многом содействовала разрушению коммунистического режима. Казалось бы, и опять именно по этой причине и именно демократы и антикоммунисты должны подумать, нужна ли им образовательная реформа. А может, как раз потому они и затевают ее, что опасаются тех внутренних сил сопротивления, которые сохраняет система образования?

Нынешние правители России в своей образовательной и пропагандистской политике повторяют ошибки Советской власти, мыслят теми же стереотипами. Они пытаются окружить санитарным кордоном всю советскую эпоху, предать забвению или исказить ее достижения, ее историю, образ жизни советских людей. Несмотря на близость по времени советских дней, некоторые результаты такой политики уже видны. Новая генерация российского обывателя весьма смутно представляет себе совсем близкую историю нашей страны. Ее представители знают имена всех американских поп-звезд, но не помнят имени популярного спортивного комментатора из нашего недавнего прошлого. Разорвана связь времен. И для будущего страны это очень опасно. Иваны, не помнящие родства, не способны к созиданию.

Запреты на информацию и искажения истории, свойственные советскому периоду, вынудили молодежь искать самостоятельно правдивые ответы на возникающие вопросы. В итоге возникло отличное от советских стереотипов, но также искаженное представление о дореволюционном периоде жизни в России и о современной западной цивилизации. Новые запреты и новая ложь породят, уже породили у молодежи приукрашенное представление о советской, коммунистической эпохе, тем более что сама по себе коммунистическая идеология гораздо более соответствует нашей национальной идее, идее справедливости, чем капиталистическая психология (капиталистической идеологии, как я понимаю, не существует).

6. Цели образования (продолжение) через призму геометрии

У нас принято говорить, что цели образования определяются так называемым "социальным заказом". Что это такое, откуда берется этот самый "заказ", понять трудно. Некоторые руководители отождествляют свои личные интересы с общественными, путают образование со сферой обслуживания, а ее работников — с официантами, пытаются выступать в качестве заказчиков. Ни к чему хорошему это, как правило, не приводит.

Безусловно, цели образования — явление объективное, они определяются внутренним состоянием общества в данный момент, а значит, могут меняться во времени и пространстве. Для выявления этих целей требуется серьезная научная экспертиза. Хотя "социальный заказ" — всего лишь термин, мне он не нравится хотя бы потому, что ставит образование в зависимое второсортное положение. Я полагаю также, что и образование формирует свои требования, свой заказ по отношению к государству и другим общественным и социальным институтам. И именно гармония этих общих и локальных целей и создает гармоничное и процветающее государство.

Не претендуя ни на полноту, ни на полную истинность, сформулирую свое видение важнейших целей образования вообще, взяв в качестве конкретного образца школьную геометрию, необходимость существования которой в школе сегодня не всем очевидна и ее приходится доказывать.

Целью изучения геометрии, конечно, является знание. Но следует признать, что эта цель по отношению к геометрии второстепенна, поскольку большинство школьных геометрических знаний не востребовано ни в практической жизни человека, ни даже в научной деятельности.

Более важно, что геометрия есть феномен общечеловеческой культуры. История геометрии отражает историю развития человеческой мысли, а некоторые теоремы геометрии являются одними из древнейших памятников мировой культуры. Человек не может по-настоящему развиться культурно и духовно, если он не изучал в школе геометрию.

Геометрия, да и математика в целом представляет собой очень действенное средство для нравственного воспитания человека. В романе "Война и мир", характеризуя старшего князя Болконского Николая, Л.Н.Толстой пишет: "Он говорил, что есть только два источника людских пороков: праздность и суеверие, и что есть только две добродетели: деятельность и ум. Он сам занимался воспитанием своей дочери и, чтобы развить в ней обе главные добродетели, давал ей уроки алгебры и геометрии и распределил всю ее жизнь в беспрерывных занятиях".

Научно и нравственной основой курса геометрии является принцип доказательности всех утверждений. И это единственный школьный предмет, включая даже предметы математического цикла, полностью основанный на последовательном выводе всех утверждений. Людьми, понимающими, что такое доказательство, трудно и даже невозможно манипулировать. В то время как власть никогда не утруждает себя доказательствами. (Отсюда совет тем, кто хочет стать политиком, идти во власть: не занимайтесь геометрией.)

Геометрия, впрочем, как и алгебра, является носителем собственного метода познания мира. Овладение этим методом — важнейшая цель образования. Но вклад геометрии в интеллектуальное развитие человека этим не исчерпывается. Отдельно следует выделить роль геометрии на начальных ступенях школьного образования. Надо помнить, что не только исторически (для всего человечества), но и генетически (для отдельного человека) геометрическая деятельность является первичным видом интеллектуальной деятельности, и заниматься этой деятельностью человеку приходится буквально с момента рождения. Выявленная и доказанная психологами и физиологами функциональная асимметрия головного мозга заставляет нас также несколько иначе взглянуть на значение геометрии в развитии человека. Оказывается, наши полушария по разному думают. Левое ведает логическим, алгоритмическим мышлением. Работает левое полушарие лишь во время бодрствования. Когда человек спит, оно выключается. Правое отвечает за чувственную, образную сферы нашего сознания. Правое полушарие функционирует постоянно. Наши сновидения — продукт деятельности правого полушария. Некоторые из известных методик обучения математики чрезмерно перегружают левое полушарие. Это очень опасно именно на ранних ступенях школьного обучения и особенно в отношении детей с доминирующим правополушарным типом мышления, а таких детей довольно много, возможно даже, подавляющее большинство. В результате, мы имеем учебные перегрузки, стрессы и даже неоправданную дебилизацию некоторых учеников, которые начинают отставать в своем интеллектуальном развитии. Широко известно, что переучивание левши может привести к ослаблению его умственных возможностей. Переучивание же "интеллектуального левши" может привести и вовсе к трагическим последствиям.

Отсюда можно сделать вывод, и этот вывод уже подтвержден практикой, что при широкой геометризации школьной математики на ее начальных ступенях значительно сокращается число отстающих, лучше усваиваются и негеометрические разделы. У детей развивается воображение, а тем самым значительно возрастает творческий потенциал. Уже сам процесс занятий геометрией имеет большое развивающее значение.

Для нормального развития ребенку необходимо полноценное питание. Для нормального интеллектуального развития необходима разнообразная интеллектуальная пища. Сегодня математика, особенно геометрия, является одним из немногих экологически чистых и полноценных продуктов, потребляемых в системе образования. Но математика — это продукт, который должен быть приготовлен очень умелым кулинаром. Иначе она может не только утратить свои питательные качества, но и принести вред организму.

В последнее время у нас много говорят о плохом психическом и физическом здоровье наших школьников. Возможно, так оно и есть. Но виновата в этом вовсе не школа, не якобы имеющаяся перегрузка, а ужасные социальные условия, в которых растет и развивается большая часть наших детей.

Повлиять на социальную сферу с помощью геометрии мы, конечно, не сможем, но зато можем улучшить моральный и эмоциональный климат жизни школьника.

И даже более.

Наши наблюдения показывает, что геометрия обладает очень большими психо- и даже физиотерапевтическими возможностями. Известны случаи, когда благодаря геометрии делают резкий интеллектуальный скачок второгодники, дети, направленные во вспомогательные учебные заведения. Иногда в результате такого скачка они даже начинают опережать в своем развитии так называемых нормальных школьников. Занятия геометрией благотворно сказываются на детях, страдающих таким тяжелым недугом, как церебральный паралич. Возможно, в недалеком будущем в медицине появится новое направление, вроде "геометротерапии". И после приема у специалиста пациенту будут предписываться не лекарства или ванны, а специально подобранная система геометрических упражнений.

Именно по этим причинам я считаю, что исключение из школьного курса полноценной геометрии является актом геноцида. То же самое, но по иным причинам, относится и к некоторым другим школьным предметам, в первую очередь, к литературе.

7. Экономика реформы и ГИФО

Убийственность путей предполагаемого реформирования школы и наличие двойных стандартов у реформаторов становится особенно очевидными, когда знакомишься с экономической стороной реформ и с используемыми финансовыми механизмами. Возникает первый вопрос: Откуда дровишки, растапливающие топку энтузиазма руководителей реформы? Как известно, бескорыстные энтузиасты исчезли вместе с советской властью. Опять приходится говорить о таинственном кредите, предоставленном Всемирным банком. Размеры этого кредита, история появления, условия его получения, принципы расходования широкой общественности не известны. Наш министр маловнятно объясняет, что да кредит есть, расходуется он через Национальный фонд подготовки кадров, в руководстве этого фонда ныне находятся руководители министерства, никаких денег за эту работу они не получают, правда (слушайте, слушайте!!) им позволено давать платные консультации. Размеры вознаграждений за консультации он не уточняет. Министр также признает, что основными потребителями кредита являются работники Высшей школы экономики, поскольку именно в ней сосредоточены сегодня наши лучшие научные и преподавательские кадры. (Кто именно?)

Возможно, что наша военная реформа движется недостаточно быстро потому, что на нее не выделены кредиты Всемирным банком и не даны этим банком руководящие указания.

Но кредит рано или поздно кончится. Вопрос о том, кто и как его будет отдавать, реформаторов не волнует. Их цель — создать на базе образования систему, обслуживающую узко клановые и чиновничьи интересы. Если откинуть шелуху лозунгов и общих заявлений, получим, что наше образование становится платным, причем исключительно платным. Заявления же о необходимости привлечения в образование частных средств и инвестиций, по сути, призыв к приватизации.

Справедливости ради надо заметить, что наше образование уже давно стало в значительной степени платным. Правда, эта платность не всегда носит законный характер. Поборы с родителей начинаются со школьной скамьи. Особенно в этом деле преуспевают так называемые престижные школы. Часто престижность школы определяется размером спонсорского взноса, который должны внести родители за право учиться в этой школе. (Сказанное не относится к школам физико-математического профиля; здесь рубль, а точнее, доллар, не может заменить способности и труд.)

Предлагаемые реформы лишь узаконят, закрепят и расширят эту платность. Особая роль здесь отводится так называемым ГИФО (Государственные Именные Финансовые Обязательства). ГИФО — это некий именной документ, который будет выдаваться поступающим в Высшие учебные заведения. Посредством этого документа государство гарантирует частичную оплату обучения владельцу ГИФО в случае его поступления в ВУЗ. Предполагается, что ГИФО будут разных уровней, и выдаваться по результатам сдачи единого экзамена. Я не буду более подробно излагать смысл этой весьма запутанной схемы и процедуры. То, что ГИФО является непосредственным потомком Ваучера, совершенно очевидно. В отличие от других образовательных нововведений, как единый экзамен, тестирование, двенадцатилетнее обучение, где реформаторы усиленно ссылаются на лучшие западные образцы, ГИФО — это наше, родное, российское. Тут нам Запад не указ. Создается впечатление, что реформаторы от образования не только не способны просчитать результаты своих действий на полхода вперед, но и не помнят предшествующие ходы. А может, как раз наоборот, хорошо помнят и хорошо освоили. Ваучерная приватизация однажды принесла большой доход тем, кто ее проводил. Никто не понес наказание, несмотря на очевидность преступления. Почему бы эту схему не использовать еще раз, немного под иным соусом.

Но все же я полагаю, что идея ГИФО совершенно безумна и никогда не будет реализована. Особо и обсуждать здесь нечего. Самое главное и опасное — эта общая тенденция всеобщей коммерциализации образования, результатом которой может стать нравственное разложение системы образования.

Заключение

Система образования или рынок образовательных услуг.

У Платонова в "Чевенгуре" есть строки:... "когда труд из безотчетной бесплатной естественности станет одной денежной нуждой, — тогда наступит конец света..." Слова эти в полной мере относятся и к образованию. Нищенское существование учителя унижает его, превращает его труд в сплошную "денежную нужду". Но я не верю, что хороший учитель может быть богатым. Богатый учитель — это такое же недоразумение, что и толстая балерина. Как бы ни иронизировали господа либералы, борьба с нищетой — это также и борьба с богатством. Хотя обратное и неверно.

Сегодня среди учителей имеет место очень сильное материальное расслоение. Основная масса бедствует, в то время как в некоторых специальных учебных заведениях для богатых, в упоминавшихся престижных школах зарплаты учителей достаточно высоки. Но я не верю, что именно в них собраны наши лучшие учителя. Для хорошего учителя также унизительно идти в услужение ради денег, как и влачить нищенское существование. Общество обязано обеспечить учителю достойное существование, а ученику возможность реализовать право на хорошее и бесплатное образование. Каждое поколение обязано платить по долгам. Наши деды и отцы воспитали нас, дали хорошее образование. Наш долг — дать хорошее и бесплатное образование нашим детям. Отказ от бесплатности образования — это не что иное, как нравственный дефолт, отказ платить по долгам.

Я надеюсь, что вопреки стараниям реформаторов от образования в России сохранится система хорошего и бесплатного образования, что ее не заменит рынок интимных, виноват, образовательных услуг.